Личный опыт и вся база про налоговые последствия для филантропа
Полемика о развитии благотворительности имеет 2 полюса:
Первый – ввести дополнительные налоговые льготы для жертвователей. Логика проста: если дать бизнесу и частным лицам фискальные послабления, они будут активнее помогать. Но международная практика говорит об обратном. Второй – фонды используются бизнесом в основном для оптимизации налогообложения и обналичивания денежных средств». Иметь «карманный» фонд – выгодно и престижно. А новые льготы как раз вводят только для удобства «отмыва денег».
Эта тема для нас личная. Мы не только сопровождаем некоммерческие организации профессионально, но и сами участвуем в их проектах. Это не приложение к работе, а часть того, как мы понимаем смысл существования нашей компании.
Личный путь: от волонтёра до системной поддержки
Когда в 2005 году Вероника Батхель, старший управляющий партнер и генеральный директор ООО «ЕФДОМ» основала компанию, занимавшуюся правом, учётом и налогами, была уверена: смысл бизнеса в том, чтобы зарабатывать, а потом делиться. Вероника участвовала в волонтёрских движениях и боготворила людей, которые меняли жизнь других: от организаторов фонда «Отказник» до тех, кто в правительстве тогда впервые открыто говорил о необходимости расформировать детские дома и устраивать детей в семьи.
С годами масштаб деятельности компании изменился. Сегодня в ЕФДОМ работают почти 30 сотрудников, а клиентов – несколько сотен. Времени на личное волонтёрство не остаётся и формат мы изменили. Теперь это финансовая поддержка фондов и безвозмездная профессиональная работа для части некоммерческих организаций, деятельность которых коррелирует с нашими ценностями.
Когда пять лет назад мы обсуждали с Вероникой мое присоединение к ЕФДОМ в качестве второго учредителя, для нас было принципиально, чтобы мы совпадали не только в бизнес-решениях, но и в отношении к благотворительности. Совпали. Поэтому мы закрепили в политике: часть прибыли всегда уходит на проекты, в которые мы обе верим.
Кого мы поддерживаем сейчас
Сегодня мы сотрудничаем с несколькими фондами, деятельность которых знаем лично. Это:
- АНО «ЛенЗдравКлоун» – С 2012 года помогает тяжелобольным детям и их родителям справляться со стрессом от пребывания в стационаре;
- Фонд «Здесь и сейчас» – работает с 2005 года, помогает детям-сиротам и приёмным семьям;
- АНО УКЦ «Собаки – помощники инвалидов» - организация по подготовке собак-поводырей для людей с нарушениями зрения.
Философия рациональной помощи
Вероника поделилась со мной идеями австралийского философа Питера Сингера, с которыми она познакомилась на его выступлении в России. Он говорит о так называемом «эффективном альтруизме» – подходе, при котором важно не только помогать, но и измерять, насколько помощь действительно меняет ситуацию.
Сингер исходит из того, что ресурсы ограничены, а значит, каждое пожертвование должно приносить максимальный результат: спасённые жизни, улучшенное здоровье, предотвращённые страдания. Это не отменяет эмоций, но требует рациональности: поддерживать те проекты, где реальная отдача на единицу вложенных средств выше.
Почему льготы могут навредить
Существует устойчивое мнение: если ввести налоговые преференции за пожертвования, люди и компании начнут жертвовать больше. Но мировой опыт показывает, что прямой зависимости нет. У людей, помогающих системно, мотивация внутренняя – ценности, личный опыт, доверие к конкретным проектам. Фискальный бонус здесь второстепенен.
В российских реалиях широкие льготы для благотворительности быстро превратятся в инструмент ухода от налогов. Крупный бизнес получит возможность проводить деньги через подконтрольные фонды, оставляя «на помощь» минимальные суммы. Итог будет противоположным задуманному: реальных средств на помощь станет меньше, а репутация сектора – ещё слабее.
Конечно, возможности для злоупотреблений всегда останутся в любой стране, как сильно бы мы ни регламентировали эту сферу. Именно поэтому вместо того, чтобы создавать новые лазейки, нужно сделать саму систему прозрачной и понятной для всех. Это фактор доверия, который важнее любых льгот.
Для бизнеса – юридическим лицам
Расходы на благотворительность можно включить во внереализационные расходы при расчёте налога на прибыль в размере 1% от выручки (пп. 19.5, 19.6 п. 1 ст. 265, п. 34 ст. 270 НК РФ). Условия: некоммерческая организация должна быть в Реестре социально ориентированных НКО.
Также можно учесть для налога на прибыль и упрощенной системы налогообложения расходы на предупреждение и лечение COVID-19 –безвозмездно переданные средства медицинским НКО или государственным медучреждениям.
Передача товаров, работ, услуг или имущественных прав в рамках благотворительности освобождается от НДС (пп. 12 п. 3 ст. 149 НК РФ). Входящий НДС по переданному имуществу принять к вычету нельзя, а ранее принятый – придётся восстановить.
Для применения льгот необходимы: договор, акт приёма-передачи, платёжное поручение и желательно отчёт фонда о целевом использовании средств.
Для частных лиц
Физические лица могут получить налоговый вычет по НДФЛ в размере до 25% от дохода.
Как платят налоги некоммерческие организации
НКО имеют ряд существенных льгот, которые облегчают налоговое бремя для социальных проектов в рамках уставной деятельности:
- освобождаются от налога на прибыль целевые поступления, не связанные с коммерческой деятельностью;
- передача имущества не облагается НДС;
- спецтранспорт, имущество и земля не облагаются налогами;
- есть возможность платить пониженные тарифы страховых взносов (7,6% вместо 30%);
- также есть послабление в административной сфере и сравнительно упрощенная отчетность.
В США широко известен подход предпринимателя и филантропа Дэна Полотты. Он утверждает, что фонды должны работать по законам бизнеса: инвестировать в маркетинг, инфраструктуру, зарплаты и технологии, чтобы многократно увеличивать объём помощи.
Позиция Полотты ломает привычную картину: в его логике «административные расходы» – не зло, а инструмент роста. Без инвестиций в привлечение средств, управление и измерение результатов благотворительность останется мелкой и несистемной.
Для России этот подход выглядит спорно. У нас сильна культурная установка на «святое бескорыстие» помощи. Любая новость о высоких зарплатах сотрудников фонда воспринимается как скандал. И действительно, в условиях слабого контроля такие модели могут быть использованы для вывода средств под видом инфраструктуры.
Лично мне не близка идея, что каждый мечтает жить в роскоши или что половина пожертвований может идти на административные нужды. Как по мне, российские 25% – это более справедливо. Но рациональное зерно в подходе Полотты есть: профессиональное управление и масштабирование проектов способны увеличить реальный эффект помощи.
Вывод
И в отношении с собственными детьми и с друзьями для меня важно: благотворительность – это не обязаловка и не PR-повод, а естественная часть жизни. Так, например, я никогда не заставляю своих близких участвовать, потому что помощь должна идти изнутри. Иногда пример оказывается сильнее любых слов: одна девочка, которую я знаю, на день рождения вместо покупки нового гаджета попросила отправить эти деньги для приюта. У неё это идёт изнутри, и так и должно быть. Нельзя заставлять человека помогать, это должно быть его личным, осознанным выбором.
Настоящая благотворительность – это не льготы и не маркетинг ради отчёта. Это осознанный, прозрачный вклад, который остаётся ценным даже без налогового бонуса.
Введение широких льгот в России вряд ли увеличит количество искренних пожертвований. Но почти наверняка откроет новые возможности для злоупотреблений и ударит по репутации сектора.
Помогать стоит, когда видишь смысл – и уверен, что помощь дойдёт до адресата. Всё остальное – побочные эффекты, которые не должны определять решения.